Некоторые мысли о гибридной войне России против Румынии

Выражение «гибридная война» – бессмыслица, приём риторического деспотизма – «нанизывание пустых слов, которые будут звучать подряд», как говорит поэт. «Гибридная война» звучит великолепно, она наполняет уста полоумных экспертов в геополитике и военных науках, но ей невозможно дать точное определение, в лучшем случае её можно определить по кругу, подобно горшку, который бесцельно вращается вокруг своей оси. Выражение «гибридная война» не несёт ничего лишнего, мы можем объяснить и понять происходящее и без этих слов. Война – это одно и то же: агрессор и обороняющийся используют всё под рукой для достижения своих целей. Это включает в себя новые медиатехнологии, определяющие современную общественную коммуникацию. То же самое относится и к пугающему выражению «фейковые новости», которое не несёт ничего лишнего по сравнению с банальной дезинформацией. Если мы изобретаем новые слова для старых явлений, это не означает, что мы сталкиваемся с новыми явлениями, в лучшем случае мы создаём путаницу. Короче говоря: «гибридная война» — это риторический прием, который только звучит опасно.

Румыния находится в списке целей Российской Федерации, прежде всего из-за противоракетного щита в Девеселу. Это главное, что беспокоит россиян в Румынии: невозможность проецировать свою ядерную угрозу на регион. Наличие американской системы ПРО в Девеселу также означает американское военное присутствие через авиабазу «Михаил Когэлничану», которая может проецировать значительную дугу над Черным морем. Вот настоящие цели Российской Федерации в Румынии – то, что они хотели бы демонтировать, упаковать и отправить за границу. Следующим в списке идёт членство Румынии в НАТО, что подразумевает присутствие войск и военных объектов других стран, а также обещание поддержки в случае военной агрессии. Членство Румынии в ЕС не слишком беспокоит россиян.

Первым шагом в деле вывоза оборудования из Девеселу и Когэлничану стал бы подрыв доверия румын к отношениям с США/НАТО. Традиционно у россиян нет «зацепок» в румынском публичном пространстве, у них долгая и сложная история, связанная с вторжениями и оккупациями румынского пространства, установлением коммунистического режима, аннексией румынских территорий и т. д. Прямая российская пропаганда не имеет в Румынии такой поддержки, как в Республике Молдова. В Бухаресте, если кто-то появляется в советской форме и кричит «Пабиеда! Пабиеда!», никто не обращает на них внимания, потому что советская символика не имеет никакого значения в румынском пространстве. В Кишинёве на таких мероприятиях собирается толпа, и для некоторых нарядить ребёнка в форму чекиста – это проявление привязанности к старшему брату.

Российской пропаганде остаётся лишь стимулировать антизападные настроения и пораженческие/пацифистские/антивоенные дискурсы в Румынии. Но и здесь некоторые планы пересекаются. Главное недовольство румын вызывает неофеодальная структура нынешнего политического класса, которая порождает привилегии и блокирует любые реформы (и это после того, как ему удалось разрушить основные демократические механизмы: голосование и референдум). Этот же политический класс (по крайней мере, на декларативном уровне) прозападный, пронатовский, проамериканский, проевропейский – и здесь возникает путаница: насколько дискурс против неофеодальной системы антизападный? Возможен ли дискурс против нынешнего неофеодализма/в пользу реальных реформ, который не стал бы антизападным/антитатовским/антиевропейским? В логике холодной войны уже зарождаются формы «охоты на ведьм», эксплуатирующие эту путаницу: дискурс против нынешнего неофеодализма почти автоматически обозначается как антизападный. Неофеодальные структуры умело маскируются под сторонников НАТО и ЕС, стремясь сохранить привилегии. В среднесрочной и долгосрочной перспективе эта путаница, вероятно, будет способствовать распространению антизападного дискурса в Румынии в соответствии с российскими интересами. Короче говоря, Москва работает с материалом заказчика, а в Румынии главная слабость — неофеодальная политическая система, чья главная цель — сохранение привилегий; путаница, порождаемая прозападным настроем этой неофеодальной системы, способствует внедрению антизападных тем в общественный дискурс.

Вторым по значимости инструментом генерации/распространения идей/действий, полезных российской пропаганде, является Республика Молдова. Здесь из Кишинёва на румынское пространство издавна экспортировались всевозможные сомнительные вещи. В последнее время появились всевозможные экстремисты – «румынские националисты/легионеры/неонацисты» молдавского происхождения, которые почти не говорят по-румынски, но создают структуры/группы, мобилизованные на насильственные действия, осквернение памятников, угрозы насилия и т. д. За последние месяцы было зафиксировано как минимум два подобных случая. Кража миллиарда у Кишинева не была воспринята в ее истинном смысле: Республика Молдова может стать путем доступа для грязных денег Москвы на пространство ЕС, коррупция в государственной и судебной системе Кишинева, провал реформ в этих областях представляют собой прямую угрозу безопасности пространства ЕС (кто еще помнит, как ЕС затормозил отношения с Кишиневом в 2015 году после разоблачений банковской коррупции в Республике Молдова? Тогда был шок, который напугал многих, вопрос в том, изменилось ли что-то в Кишиневе за это время).

Лучшим чтением для понимания типологии действий Москвы на румынском пространстве является книга Ларри Уоттса «Держи меня, Господь, подальше от друзей!». Нам не нужна аюрведическая теория «гибридной войны», чтобы понять основные цели и пути действий России в Румынии. Демонтаж натовских и американских структур в регионе, формирование антизападного общественного дискурса, эксплуатация существующих слабостей и развал политической системы, использование параллельного пути доступа через Республику Молдова — для всего этого «фейковые новости», «фабрики троллей» и прочие подобные проявления являются вторичными элементами, инфраструктурой действий.