Александру Плэмэдялэ: чучело в вечности

Находясь между бессмертными идеями и проектами с огромным символическим зарядом, скульптор Александру Плэмэдялэ умел слышать шепот национальной истории и румынской души, обладал даром погружаться в прошедшие эпохи и ощущать трепет славных времен средневековой Молдовы, извлекать из хроник и вотивных картин лики правителей страны и основателей святых мест, прикасаться к камню, железу и бронзе, чтобы дать жизнь прошлому и увековечить в коллективной памяти знаковые фигуры румынской нации.

Он оставил множество сокровищ в приданом Бессарабии. Некоторые из них исчезли после русской оккупации 1940 года и войны, другие были высланы и с большим трудом вернулись в Кишинёв. То, что осталось потомкам в наследство после его слишком короткой жизни – памятник Штефану Великому и бюст поэта Алексея Матеевича на Центральном кладбище – если назвать лишь два символических шедевра, – позволяет нам по-настоящему оценить талант самого ценного скульптора Бессарабии XX века.

Когда замолкают колокола и народы засыпают, символы нации поддерживают пламя в свечах и в непокорных душах, в них прорастают семена будущего, они сохраняют живыми корни, они приближают весеннюю оттепель и даруют надежду. Символы нации придают силу, уверенность и божественную энергию обиженным массам, они возвращают им память и знамя, они приводят их в движение и помогают им разрушить тюремные стены, разорвать цепи рабства.

В годы, когда империя начала трещать по швам, а Кремль сотрясался до основания, Бессарабия не бросилась с пустыми руками в глотку чудовища, а достала из тайных алтарей мобилизующие символы румынской нации - Эминеску, Штефана Великого и триколор - с этими определяющими символами мудрый народ начал шествовать по улицам Кишинева и требовать свои законные и исторические права на идентичность, язык и алфавит.

Не могу поверить, что кто-то, родившийся на левом берегу Прута, не слышал и не видел памятника Штефану Великому в центре Кишинёва. Хотя в годы коммунистической диктатуры «освободители» постоянно спотыкались о памятник, переставляли его с одной стороны на другую и не позволяли местным жителям возлагать цветы к постаменту правителя, народная любовь к славному воеводе не могла быть ни сдержанной, ни скрытой. Стоит добавить, что в послевоенные годы страшной денационализации и русификации бессарабцы с румынской совестью хранили в своих домах, на почётном месте, репродукцию «Дерева Эминеску», написанную Аурелом Давидом в 1967 году, и фотографию памятника Штефану Великому, установленного в 1927 году скульптором Александру Плэмэдялэ.

В годы национального пробуждения и возрождения сотни тысяч молдаван, перед маршами протеста по центру столицы, приходили поклониться Штефану Великому и испросить благословения на мужество, освобождение, свободу и победу. В то время, когда толпы, жаждущие справедливости, суетились вокруг правителя, мало кто задавался вопросом: кто автор памятника? Известно это сотням тысяч местных жителей или нет, но несомненно, что Александру Плэмэдялэ вместе со Штефаном Великим и пробудившимся народом, благодаря символическому шедевру, подаренному его родной Бессарабии, был в первых рядах борцов за свободу и справедливость.

Шедевр скульптора Александра Плэмэдялэ, воздвигнутый навечно в самом сердце Кишинёва, — это больше, чем памятник забвению и благодарности, — это икона-символ, в которой народ находит свою идентичность, достоинство и свободу в Кресте, Мече и лике Правителя всей румынской нации.

Скульптор Александру Плэмэдялэ, умевший оживлять камень и бронзу, приближая национальные символы к глазам и сердцам румын, сам того не желая, высек изваяние сына Бессарабии, облекая его в бессмертие, в вечность.